Наброски к портрету "Князя ботаников"

...Вся история ботаники - один сплошной спор, перетряхивание гербариев из вида в разновидность - из разновидности в вид. То же самое и с определениями - научной характеристикой растения. Попробуйте записать "генеалогическое древо" пшеницы - род, вид, разновидность, семейство, отряд, и у вас получится нечто похожее на название одной маленькой европейской станции: оно состоит из одного слова, а букв в нем вдвое больше, чем в нашем алфавите. В одном слове - вся родословная станции. Но попытайтесь прочесть его или хотя бы написать без ошибок...

Что же предложил Карл Линней? Он предложил обозначить каждое растение так, чтобы название не вызывало никаких сомнений - во всех странах мира! и легко запоминалось: "Если не знаешь названий, то теряешь и познание". Линней изобрел, по существу, новый язык для ботаников-систематиков. Все термины взяты им из латинского или греческого - языков Аристотеля, Феофраста, Плиния, произведения которых оказали на него огромное влияние. Конечно же, он был знаком с "Аналитиками" Аристотеля и не мог не обратить внимание на сорок третью главу: "Если дело идет о доводах, касающихся определения, то при обсуждении одной какой-нибудь части определения термином следует брать то, на что направлен довод, а не все определение, ибо будет меньше случаев путаницы из-за пространности [терминов]. Так, если доказывают, что вода есть жидкость, пригодная для питья, то терминами следует взять "пригодное для питья" и "вода". Multa paucis - многое в немногих словах! Каждое растение Линней обозначил двумя словами: существительным (род) и прилагательным (вид). Термины были выбраны краткие, выразительные и, по мнению французского философа Жан-Жака Руссо, стали для ботаников так же удобны и необходимы, как и язык алгебры для геометров.

"Когда я впервые стал заниматься изучением природы и увидел ее противоречие с тем, что можно было бы считать замыслом Творца, я отбросил прочь предубеждения, стал скептиком и во всем сомневался, и тогда впервые открылись мои глаза, и тогда впервые я увидел истину".

Это слова Карла Линнея. "Князя ботаников", который, по собственному признанию, "с детства восхищался природой" и был рожден "не поэтом, а до некоторой степени ботаником". Девизы его жизни: "Никогда праздным", "Делами увеличивать славу!" - что, собственно, он всю жизнь и делал, стремясь "представить большинство произведений Творца в виде четкой цепи".

Он был наблюдателен и прилежен: "Рысь в поле, крот дома". Самозабвенен: "Боже мой!.. Какой утомительной и тягостной наукой была бы ботаника, если бы нас не влекло к ней сильное чувство". Самокритичен: "Кто же может избегать ошибок, изучая природу, такую обширную и такую изменчивую в ее произведениях". Боялся долгов. Работал не из корысти - из чести. Четко представлял свои возможности: "До сих пор я делал все, что только мог; дерево не может развить все свои ветви в одну весну". Итог его жизни: "...Построил ботанику от основания на месте, ранее бывшем в развалинах, так что можно считать, что... эта наука получила совсем другой облик и начала новую эпоху".